ЮРИЙ  ЛОМОВ

ПОД  ЗНАКОМ  ЕДИНОРОГА
Первая часть


РОДЖЕРУ ЖЕЛЯЗНЫ

    Он знал пути Единорога,
    И прихотливой вязью слов
    Творил миры и был в них Богом,
    Ваятелем волшебных снов.
    Смерть не вела с ним разговоров,
    Один удар - и с этих пор
    Осиротел Янтарный Город,
    А ворон каркнул: "Nevermore!"
    Грустят драконы Белквинита,
    И мрачен Калликанзарид.
    А храм неведомых религий
    Сиянье ночью озарит.
    Дорогой книги время свяжут.
    Своей чредой идут года,
    Но вслед за ним мы снова скажем:
    "Прощай и здравствуй, как всегда!"

* * *

    Пылает чёрное пламя
    И трубы взывают к долгу,
    И вновь поднимется знамя
    Со знаком Единорога.
    Ни почестей, ни награды,
    Никто тебе не поможет,
    А значит, делай, что надо,
    А сил не хватит - что должен.
    И пусть мозоли кровавы -
    Твой труд до седьмого пота
    Оценит с усмешкой равный:
    "Хорошая, брат, работа!"
    Возьми же вина и хлеба,
    Да будет легка дорога
    Под синим бескрайним небом,
    Под стягом Единорога!


БАЛЛАДА О СЕЛАРЕ ИЗ ШОРЕДАНА

    Давно ль то было - только богам
    Под силу помнить времени счёт.
    Пришёл однажды к провидцу в храм
    Воитель-эльф с Незримым Мечом.
    "Селар зовусь я, - воин сказал, -
    Зловредный Король - наш давний враг,
    Достань, пророк, волшебный кристалл,
    Скажи, погибнет ли чёрный маг?"
    "У трона стража всегда крепка,
    Охрана та неусыпно бдит,
    Никто не видел того клинка,
    Которым будет Король убит."
    "Незримый Меч на бедре моём,
    Судьбой начертан путь для меня,
    Но не с простым борюсь колдуном -
    Увижу ль мёртвым я Короля?"
    "Судьба тирана в руке твоей,
    Но знать обязан ты наперёд -
    На краткий срок Король-Чародей
    Убийцу всё же переживёт."
    "Что ж, - рассмеялся в ответ Селар, -
    Я и не думал уйти живым...
    Взгляни опять в волшебный кристалл,
    Скажи, что станет с мечом моим."
    "Незримо Меч века пролежит,
    Твоим потомком вновь обретён,
    Сумеет жизнь ему сохранить,
    Доброму делу послужит он."
    "Что ещё надо тогда, пророк?
    Долг свой исполнить - и умереть,
    Знать, что останется жить твой род,
    А если так - не страшна и смерть".

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

    Уйдут герои, жизнь положив,
    А мир стоит и пребудет впредь...
    И я балладу эту сложил
    В память о том, кого год, как нет.


ТИР'НА НОГ'Т

    На лунных часах истает остаток ночи,
    Соткут небеса туман из теней-пророчеств,
    Манящий покров исполнившихся стремлений,
    Несбыточных снов и добрых иль злых знамений.
    Колдунья-Луна "могло б" превращает в "было",
    Мечтаньям и снам даёт воплощенья силу.
    Лихая игра - над морем спокойно-сонным
    Блуждать до утра тропинкою непройдённой,
    Встречая себя, на каждом шагу - иного,
    И тихо скорбя о том, что зовёшь - "могло бы".
    Спит в ножнах клинок, откован под лунным светом.
    Ты здесь одинок. К чему же теней ответы?
    Чтоб память, ожив, писала по ранам солью?
    Чтоб, сны возмутив, с несыгранной слиться ролью?
    Пускай двойникам достанется на ночь счастье -
    Ты, призрачен сам, не должен к ним возвращаться.
    Туман колдовской, как город жемчужно-чистый,
    Застыл под луной в молчании серебристом.
    Мираж в небесах, он будет обманно-прочен,
    Пока на часах не тает остаток ночи.

* * *

    Ах, как мы горды и благородны
    На паркете королевских замков,
    Ах, как остроумны и учтивы
    Мы в беседах за вина бокалом.
    Как же мы циничны, беспощадны,
    Если речь - о жизни или смерти,
    Ну, а может - только лишь о власти...


ПЕСНИ ЭЛДВУДСКОГО АРФИСТА

    На мир волшебства наползает забвенья туман,
    С огнём и холодным железом идёт человек,
    И эльфы уходят, устав от бесчисленных ран,
    Уходят за море, оставив здесь душу навек.
    Клинки серебром отливают под светом Луны,
    Хозяева их ждут рассвета в далёкой стране,
    И, горечью памяти здешней до края полны,
    Их Камни остались на Древе Мечей и Камней.
    Но эльфы вернутся, когда прозвучит каванак -
    Рассвета серебряный рог в омертвелой тиши,
    И мир будет юн от небес до глубокого дна,
    И тайнам навстречу направят коней Вина Ши.

* * *

    Тёмный эльф - бежал из леса,
    Камень Снов, что душу эльфа
    Сохраняет в этом мире,
    Разменял на злую месть.
    Тёмный эльф - гранит бесплодный
    И холодные пещеры,
    Под землёй жилище дроу -
    Там, где был волшебный лес.
    Тёмный эльф - драконий шёпот,
    Проникающий в сознанье
    На границе сна и яви,
    Отравляющий умы:
    Ложь о сладости предательств,
    Злые семена раздора,
    Обещанья власти вечной
    В мире безграничной тьмы.
    Тёмный эльф - клинок отравлен
    Для бесчестных поединков:
    Яд сомнения - для эльфов,
    Зелье страха - для людей.
    Тёмный эльф - лишился Жизни,
    Но не причастился Смерти,
    И задержан в этом мире
    Лишь гордынею своей.

* * *

    Когда в мраке ночи не видно ни зги,
    Когда в королевство вступали враги,
    В несчастье и бедах молил род людской:
    "Эльфийская милость, пройди стороной!"
    Кто дружбу с Волшебным Народом ведёт -
    В порядке пребудут и люди, и скот,
    Удачлив избранник, но проклят навек -
    Он эльф для людей, но для Ши - человек.
    И зависть соседи в себе распалят,
    И кровью зальётся благая земля.
    Уж лучше пред Ши на колени пади:
    "Эльфийская милость, ты нас пощади!"

* * *

Посвящается Эльфийской Царевне

    Средь зачарованного леса,
    Одна в неведомой глуши
    Живёт эльфийская принцесса,
    Последняя из Вина Ши.
    Когда-то эхо раздавалось
    Её имён среди стволов -
    И Аовель, что значит Радость,
    И Фокадан - Чертополох.
    Но их в себе соединило
    (Звенят мечи, поёт свирель)
    Её доподлинное имя:
    Из рода сиддхов - Арафель!
    С добром - к добру, ко злу - со злостью,
    Как с давних пор привыкла жить.
    И Смерть заходит к ней, как гостья,
    Чтоб одиночество избыть.

* * *

    Поет арфист под звёздным небом,
    Огонь костра разгонит мрак.
    Поёт, сплетая быль и небыль,
    О трёх лесах - о трёх мирах.
    В одном из них бледнее краски,
    Живой водой течёт ручей,
    И лес в серебряном убранстве
    Эльфийским был, а ныне - чей?
    Другой - чащобой загорожен
    И дровосека с топором,
    Что волшебство разрушить может,
    К себе не пустит на порог.
    А в третьем - Дикая Охота,
    И Смерть на вороном коне.
    Проходит леденящий холод
    Невольной дрожью по спине.
    Несхожи, но неразделимы,
    С начала времени хранят
    Своё звено в цепи единой,
    Свою частицу бытия.

* * *

    Звук каванака замрёт в тиши.
    Холмов древней, рассвета моложе -
    Сойдёт на берег воинство Ши,
    Что мир в беде оставить не может.
    Рассветный рог призывает тех,
    Кто юность мира сумеет вспомнить -
    Воды в ручье серебряный смех
    И сотни радуг крыльев драконьих.
    На зов сородича возвратясь,
    Хранящего в сердце память людей,
    К последней битве поспеть стремясь,
    Нещадно эльфы погонят коней.
    Людская память - пламя и страх,
    И в переменах - величья сила.
    Зовя рассвет, трубит каванак -
    На гибель и возрожденье миру.


ETERNAL CHAMPION

    Я иду в Танелорн, убивая богов по дороге,
    Я иду в Танелорн, ибо выбора, в сущности, нет.
    Я лишь пешка в игре, что когда-то затеяли боги -
    На пути в Танелорн мне придётся не раз умереть.
    Я ищу Танелорн. Под ногами хрустят чьи-то судьбы.
    Я ищу Танелорн, убивая врагов и друзей,
    Я когда-то узнал то, что время несётся по кругу -
    Как порвать этот круг, что прочнее железных цепей?
    Я иду в Танелорн сквозь бессчётные весны и зимы,
    Я иду в Танелорн, чтобы снять там проклятья печать.
    И на долгом пути не один раз терял я любимых -
    На пути в Танелорн мне придётся любовь потерять.
    Я ищу Танелорн, и в своём бесконечном походе
    Я не раз в нём бывал, но не тот был иль мир, или век.
    Где покой обрету я, ведь силы уже на исходе?
    На пути в Танелорн равно стоят и святость, и грех.
    Я иду в Танелорн, я в борьбе напрягаю все силы,
    Я ищу Танелорн, - я уверен, что это не сон, -
    Там друзей я смогу снова к жизни вернуть из могилы
    И любовь обрету... Я ищу! Я иду в Танелорн!

* * *

    Как приглашение на плаху,
    Врывается в твою судьбу
    Зов Справедливости и Страха,
    Ведущих вечную борьбу.
    И как же быть тогда Герою,
    Что древней силой заклеймён,
    Коль не найти нигде покоя,
    И лгут и Хаос, и Закон?
    И память не даёт ответа,
    Но сила демона в Мече
    Приносит горькие победы.
    В кровавом отблеске свечей
    Тебе не обрести забвенья,
    Не избежать кошмарных снов,
    Холодный пот при пробужденьи...
    А рока приговор суров:
    С врагами непрерывно биться
    В пыли бесчисленных веков
    И, если не отыщешь смысла -
    Восстать. Сорвать игру богов...


МИР РЕКИ

Ричарду Френсису Бартону посвящается

    "Плати, должник! Ты плотью мне обязан!" -
    Нас тростью под ребро встречает Бог.
    Ты думал, что со всем покончишь разом,
    Но это вновь - начало, не итог.
    А Бог иль этик не дают ответа,
    Зачем вторая жизнь была дана.
    Дать шанс достичь божественного света?
    Зло пошутив, смешать все племена?
    Как звал когда-то аромат Востока,
    И неизведанностью Нил манил,
    Тянул добраться до своих истоков...
    А здесь - Река. Ну чем тебе не Нил?
    Опять не так уж долги будут сборы.
    И твой попутчик снова предаёт,
    Но без возмездья бить тебя под рёбра
    Никто не смеет - даже сам Господь.


БЛЮЗ ОЖИДАНИЯ КОРАБЛЯ

    В час, когда из-за гор в долину солнце придёт,
    Я стою на берегу и встречаю восход,
    Боже, помоги, я жду уже не первый год.
    А мимо меня катит воды Река,
    О, мимо меня течёт Большая Река,
    И по ней плывёт корабль - я знаю наверняка.
    И люди на нём плывут к истокам Реки,
    Боже, я уверен, их труды нелегки,
    Но я хочу на борт - да прости мне мои грехи!
    Я знаю, он всё ближе ко мне с каждым днём,
    Всё ближе к началу Реки с каждым днём,
    Боже, всю вторую жизнь молю тебя об одном.
    Если я погибну, не дождавшись его,
    Если не увижу здесь мачты его,
    Я прошу немного - только одного:
    Пусть я воскресну на его пути,
    О, дай мне воскреснуть чуть впереди,
    Впереди, о Боже, но только не позади!


ТОМАС-РИФМАЧ

    Нежарко солнце Волшебной Страны,
    Земное светило много теплей,
    И Красной Жаждою эльфы пьяны,
    Хотят послушать певца из людей.
    "Без арфы ты? Что ж, Рифмач, спой нам так!"
    И он завёл деревенский мотив,
    И гордые эльфы кивали в такт,
    Внимая солёным шуткам земли.
    Устал арфист наконец, замолчал.
    Казалось Томасу, час он поёт -
    И только случайно потом узнал,
    Что пел в пиру он всю ночь напролёт...

* * *

    Томас-Рифмач пришёл к роднику,
    Хотел испить воды ключевой,
    Чашу лежавшую отряхнул
    И зачерпнув, наполнил водой.
    Невыразимо прекрасный звук
    Раздался вдруг в тишине лесной,
    И человек явился ему -
    Король Грядущий, Король Былой.
    "Позвал ты меня, и я пришёл,
    Ты человек, но как эльф одет,
    Как ты дорогу сюда нашёл,
    И чем могу я помочь тебе?"
    Томас ему ответить не мог,
    Уста сковала барду печать,
    Запрет Владычицы эльфов строг:
    Вернуться хочешь - должен молчать.
    "Волей Царицы - во рту вода!
    Словами можешь не отвечать.
    Истину, знаю я, иногда
    Только молчаньем можно сказать."
    И чашу Томас ему подал,
    Старую чашу, глины простой,
    Но пить Король из неё не стал -
    Отвёл Король его дар рукой.
    "Ещё не время, долг не зовёт
    Испить воды, что слаще вина.
    Но мне поверь, лишь время придёт,
    С радостью выпью Чашу до дна.
    Когда ж настанет битве черёд,
    На войско чьё падёт выбор твой:
    С эльфами вместе поскачешь вперёд
    Или же с песней - рядом со мной?"
    Томас-Рифмач на колени пал,
    Руку целуя, склонился он,
    Без слов присягу на верность дал,
    Ибо узнал, кто был Королем.


ВЕДЬМАК

БАЛЛАДА О ВЕДЬМАКЕ, КОТОРЫЙ ОГЛЯНУЛСЯ

    Смертельным схваткам потерян счёт.
    Он шёл, не глядя через плечо,
    По избранному пути.
    Он знал, что смерть идёт по пятам, -
    Ведьмак ей, правда, не по зубам, -
    И подбирает других.
    И вот на месте былых боёв
    Он, обернувшись, узрел её -
    Девчонку в платье простом.
    Едва коснулся её загар.
    Ведьмак не делал защитных чар:
    Бессмысленно, помнил он.
    "Ты оглянулся, - услышал он,
    Чего не делал с давних времён,
    Иль страха нету в тебе?"
    "Да, я боялся, - ведьмак сказал, -
    Но это в прошлом - я так устал,
    Что покоряюсь судьбе.
    Как это будет, скажи, как друг."
    "Туман густой упадёт на луг,
    Окутает нас с тобой,
    И я тебя поведу в него..."
    "А что за ним?" - "Уже ничего."
    "Покой..." - "Коль хочешь, покой."
    "Друзей моих забирала ты..."
    "Я лишь привратница пустоты,
    Ведома долгом своим.
    Не отбираю - приду в свой час,
    Чтоб в этом месте никто из вас
    Не оставался один."
    Ведьмак поднялся: "Ну что ж, идём.
    Повеял холод июльским днём,"
    И руку ей протянул.
    "Ещё не время," - он услыхал...
    И, сколько взгляд её ни искал, -
    В тумане густом тонул.

* * *

    Ледяные дрова в ледяном очаге
    И кровать с ледяным одеялом.
    Заблудившийся ветер рыдает в тоске,
    Сам не зная, что здесь потерял он.
    Ледяная постель. Полог, шитый из тьмы,
    Припорошенный россыпью звёздной.
    А напротив меня - Королева Зимы
    Плечи кутает шалью морозной.
    Взгляд в упор. И она не отводит глаза
    В безнадёжной надежде на чудо:
    Вдруг угодно судьбе ей того показать,
    Кто обнимет, согреет, полюбит...
    Знаем оба - тепла не выносит любовь
    И растает, как хрупкая льдинка.
    Как нелепа жестокая шутка богов,
    Бессердечных и неумолимых!
    Что могу, Королева, тебе подарить?
    Ледяной поцелуй на прощанье?
    Только льдиночка в сердце болит и болит,
    Словно вправду желает растаять...


ОПОЗДАВШИЕ К ЛЕТУ

СОЛДАТ ВАВИЛОНА 1

Посвящается Lady in Red.

    "И мы живём - это Вавилон..."
    Б. Гребенщиков

    Я помню Божий гнев
    И гордой Башни крах.
    И говорим мы все
    На разных языках,
    Но это всё не в счёт,
    Достаточно лишь знать,
    Что делать, а ещё -
    Что некуда бежать.
    В ночи посты идут,
    Чеканя твёрдый шаг.
    Кто на стене, тот - друг,
    Кто под стеною - враг.
    Один язык - мечей -
    В лихие времена
    И слов любых важней
    Прикрытая спина.
    А мой сосед поёт,
    Не ведаю, о чём,
    Но чувствую плечом
    Соседское плечо.
    О чём заговорю?
    Что за спиною - дом?
    Покуда мы в строю -
    Мы держим Вавилон!


СОЛДАТ ВАВИЛОНА 2

Посвящается А. Лазарчуку.

    "Но Вавилон - это состояние ума..."
    Б. Гребенщиков

    Я смотрю с высоты на чужие войска под стеною,
    И усмешку никак не могу на губах побороть:
    Им приказы нужны, чтоб казаться не сбродом, а строем -
    Нам не надобно слов, чтобы снова рубить и колоть.
    Тем, кто знает свой долг, не нужны никакие приказы;
    Мы с начальством на разных давно говорим языках,
    Но единою цепью отряд нерушимо повязан.
    Что поёт местный бард - мы без слов понимаем и так.
    Чинно, не торопясь, к нам идут для молебна - из храма,
    Всё равно не поймём, что за бред они будут нести.
    Нам осталось одно - стиснув зубы, держаться упрямо,
    Слишком гневен Господь, нашу Башню он нам не простит.
    Мы себе поклялись: ни врагу и ни Господу Богу
    Этот город не сдастся, пока мы стоим на стене.
    Если Слово Господне теперь не окажет подмоги -
    Так нужны ли слова, когда бьёмся спиною к спине?

* * *

    Ветер, ветер времени пролетает мимо,
    Нестерпимым холодом душу обожжёт...
    Если ты из прошлого - что ж не пахнешь дымом?
    Если из грядущего - что же ты как лёд?
    Или кровь пролитая высохнуть успела,
    Не цвела пожарами каждая война,
    От костров на площади холодом не веяло?
    Прощена ль за давностью всякая вина?
    Или там, в грядущем, пусто и морозно,
    Не на что надеяться, не о чем жалеть -
    Лишь лететь бесцельно под сияньем звёздным
    Ледяной пустыней, где хозяйка - смерть?
    Ветер, ветер времени пролетает мимо,
    Нестерпимым холодом душу обожжёт...
    Если ты из прошлого - что ж не пахнешь дымом?
    Если из грядущего - что же ты как лёд?

* * *

    Опоздавшие к лету, покорно ложимся под снег,
    А листва зелена, и мороза как будто не ждали.
    Что цветок! Перед бегом планеты ничто - человек.
    Лето - было когда-то, нам даже о нём рассказали.
    Впереди - лишь зима, холода и пурги пелена.
    Мы явились на свет, и иного исхода нам нету -
    Вмёрзнуть в жизнь, словно в лёд.
    Но цветок, распускаясь, не знал,
    Что обманет тепло, как и он, опоздавшее к лету.

© 1998 Юрий Ломов
PUBLISHED by OSTROVOK