ПОД  ЗНАКОМ  ЕДИНОРОГА
Вторая часть

КИТАЙСКИЕ МОТИВЫ

Над дворцами Чанъани сгустилась вечерняя тьма, И ворота кварталов давно уж пора запирать. У стены городской всё никак не затихнет корчма — Восемь пьяниц святых до утра собрались пировать. Наслаждаясь соседством, присяду и я в уголке, Не мешая поэтам, с хозяином речь поведу, О драконе великом, что здесь обитает в реке, И о цилине белом, явившемся в давнем году. Кисть достанет Су Цзинь и напишет стихи на стене. Захмелевший Ли Бо тут же рядом напишет ответ. Жаль, Ду Фу не заглянет — в Восточной столице Ду Фу, Никому не известный, экзамены нынче сдаёт.

* * *

ГЛЯЖУ НА САБЛЮ ДАО

Клинок из нефрита, увы, со стальным не сравнить, И девять колечек в бою разлетелись бы в прах. В каких же сраженьях той сабле дано послужить? На духов наводят заклятия даосов страх. Мне ж призраков будет знакомых милей хоровод, Хоть грозен нефритовый светло-зелёный дракон. Но коль талисманом он в дом по-хозяйски войдёт, За духами вслед и хозяина выставит он...

ПОЛЫНЬ

По-китайски слова "полынь" и "любовь" звучат одинаково. В печи заката, облака раздвинув, Отшельник-даос плавил киноварь. Напомнил мне мой странный календарь Листом опавшим — нынче день полыни. И плавно удалялся в неизвестность Твой силуэт, вплавлявшийся в закат. Горчил полыни терпкий аромат, Как те слова, что были б неуместны. И я молчал, полынью сердце полня, Задумчиво бородку теребя, Наполовину чувствуя себя Ненужной куклой ворожбы любовной. А вечер нескончаемо был длинен, Но даос печь свою уже гасил, Отведать собираясь эликсир... Но у бессмертья — аромат полыни.

ЯПОНОПИСЬ

Пустоту в строю Заполнит новый воин... Но где же мой друг?

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

РУБАИ

Движеньем жизни ночь сливается со днём, С противоядьем — яд, а зло — всегда с добром. Ведь, если зло исчезнет, не будет и добра, Как друг от друга их ты отличишь потом?

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

КЕЛЬТИКА

* * *

* * *

ОДА МЕЧУ

Стали светлой стан упруг — Да не сломится вовек! В воздухе очертит круг, Пением чаруя всех. Рукоять легла в ладонь, Ей теперь принадлежит. Лезвие востро — лишь тронь, Кровь струею побежит. Клейма славны на клинке, Принесёт врагам он смерть, Верен верной он руке, Что умеет им владеть. С тем, кто стал мечу отцом — Как не выпить с кузнецом!

* * *

* * *

* * *

НОЧЬ БЕЛТЕЙН

Ночь у Майского Древа. И в языческой пляске, И в весёлом напеве — Ожидание сказки. Ночь прощанья с апрелем, Ночь приветствия мая, И мы в чудо поверим, Хоть чудес не бывает. Холода и печали, Убегайте от света! Жар костров — обещанье Долгожданного лета. И в обряде, творимом Без опаски покуда — Вечно бьющее мимо Ожидание чуда.

* * *

БАЛЛАДЫ

БАЛЛАДА О ПОЦЕЛУЕ, СЛЕЗЕ И АРФЕ
(БАЛЛАДА О ТРЁХ ОБЛОМАХ)

В поход отправился принц младой, Воспитан в строгости, чист душой, И не запятнана белизна — Досель не знал ни дев, ни вина. Над ним бескрайняя синь небес, А вдоль дороги дремучий лес, Нездешней силой древних богов Питавший тамошних колдунов. Отвага юных часто слепа, В глубь леса принца ведёт тропа. И мрачный замок пред ним стоит, Но мост опущен и путь открыт. Принц входит в замок с мечом в руках, Но пусто в залах, напрасен страх. И что же видит герой внутри? Здесь не одна дверь, а целых три, Что там таится — пойди проверь! Принц быстро входит в первую дверь. Он видит: всё здесь покрыто льдом — На троне дева, кубок с вином. Вино замерзло — как его пить? Вот дева — как её пробудить? Но долго принц не привык гадать, Решает деву поцеловать. От жара губ вдруг растаял лёд, Исчезла дева потоком вод. Слёз не сдержав от таких потерь, Рванулся принц во вторую дверь. Там негасимый пожар горит, От жара в кубке вино кипит, Огнём охвачен девицы трон, И принц слезу роняет в огонь. Слезой потушен, пожар иссяк, И дева пеплом стала в руках. Что ж за последнею из дверей? Лишь кубок, дева и арфа с ней. Вина отведав сначала сам, Он кубок деве поднёс к устам. Очнулась дева, арфу взяла, По струнам пальцами провела, И, сладким звуком заворожён, Принц погрузился в глубокий сон... Проснулся. Пусто и тишина, Но арфа, только ему слышна, Придёт ночами душу терзать, Куда-то вновь за собою звать, И только смерть заглушит напев Нездешней музыки лунных дев.

БАЛЛАДА О ЯДАХ

Посвящается Фейоли Колючим терном в лесу глухом Тропа давно поросла, И в чаще той притаился дом, В котором ведьма жила. Юна, прекрасна — с самой Весной На равных бы вышла в круг. Но как-то ночью её покой Нежданный нарушил стук: "С тропы я сбился ночной порой." Открыла хозяйка дверь: "Входи ж, арфист, да в дверях не стой, Коль ведьмы страшнее зверь!" Вошёл певец и сел у огня С улыбкою на лице: "Таких красавиц не видел я И в королевском дворце!" Смеётся ведьма ему в ответ: "И сколько ж юных девиц Едва услышав сей комплимент, В объятья пали твои?" Так за беседой время идёт, Стрелою летит, спеша, А менестрель баллады поёт — У ведьмы тает душа, Глаза сияют, весь звёздный свет Украв у летних ночей... "Останься," — молит песням вослед, Но так он ответил ей: "Что потерял я, не знаю сам, Но только день ото дня Внимаю чьим-то я голосам — Дорога зовёт меня." У ведьмы взгляд становится злым И мысль приходит: "Постой! Не хочешь здесь остаться живым — Так мёртвым будешь со мной!" А с виду столь же мила она, Но, злым торжеством горя, Пред тем, как гостю подать вина, Добавила в чашу яд. И ветер вдруг в лесу засвистел: "Не пей — отрава на дне!" "А мне смешно, — в ответ менестрель, — Ну что ты смыслишь в вине?" И осушил он кубок до дна — Уснёт навеки сейчас! А он хмелеет — не от вина, И с ведьмы не сводит глаз... "Я сердце с арфой тебе отдал, Свидетельница — Луна, Пойдём со мною," — арфист сказал, "Останься," — просит она. И губы с губами во тьме ночной Расстаться сил не найдут. И ведьма молвит: "Уйду с тобой", "Останусь, — он шепчет, — тут". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дорогой можете мир обвить, Всю жизнь провести в пути — Сильнее яда, чем яд любви, На свете вам не найти.

БАЛЛАДА О ТРЁХ ДАРАХ

С благодарностью за соавторство — Фейоли Три дороги ведут в странный замок теней, Рыцарь шёл по одной, по другой — чародей, А по третьей, где вечная звёзд карусель, Молодой и влюблённый, шагал менестрель. Шаг у рыцаря твёрд и рука тяжела, А в руке острый меч — берегись, силы зла! Дикий зверь, что таится под сенью ветвей, Не заметит, как мимо пройдёт чародей. А певец беззаботен под светом звезды, Что влюблённых безумцев хранит от беды. Первым маг под зеркальные своды ступил. "Коль дошёл ты сюда, значит, мудрым ты был." Чародей огляделся — лишь стены вокруг, Словно ими самими рождается звук: "Но скажи нам, зачем ты отправился в путь? Власти ль, золота ль жаждешь, иль юность вернуть?" "Я б заставил Искусство себе послужить — Трон иль золото сам я сумел бы добыть. Но, с безжалостным Временем спор проиграв, Я старею, напора годов не сдержав. В замке ж вашем сокрыта чудесная мощь..." И ответствуют стены: "Мы можем помочь, Но ты знаешь, мудрец, с незапамятных пор Жизнь в уплату за жизнь — вот богов приговор. Равновесие нам не дано нарушать — Чью-то жизнь мы вначале должны отобрать." Чародей помолчал: "Нету выше цены, Мне же в жизни второй не уйти от вины." И с поклоном направился к выходу он. Но, внезапным сияньем на миг ослеплён, Маг всем телом своим вдруг почувствовал жар. "Испытанье прошёл ты — прими же наш дар! Совладал с искушеньем, душой не кривя — Так бери юность воинов, павших в боях!" Следом рыцарь в златые врата постучал. "Коль дошёл ты сюда, ты силён и удал. Злата ищешь иль власти ты в наших краях? Или груз непомерный на сильных плечах?" "Не прошу я ни трона, ни злата мешок — Всё, что нужно, добудет мне верный клинок. Предсказал мне пророк, как на трон я сажусь, Но добавил, что я в короли не гожусь. Если б мудрости дали частицу своей — Я тогда бы счастливейшим стал из людей." "Не боишься признать недостаток ума — Ты уже умудрён, и при этом весьма. И король самолично не правит страной, Но советников держит всегда за спиной. В дар получишь уменье людей подбирать." И в дорогу пустился наш рыцарь опять. И вошёл в замок тот менестрель молодой. "Коль дошёл ты сюда, то удача с тобой! Что ты ищешь, певец, у неведомых сил? Власть, богатство, любовь — что ещё не вкусил?" "Коль над звонкой струною имею я власть, Мне не надо иной. Злато могут украсть, И бывает, с престолов летят короли — Мне ж открыты дороги Волшебной Земли. Мне от сил всемогущих не надо наград, Я спою про ваш замок в одной из баллад." "Но мы видим, певец, что ты чем-то смущён — В бессердечную девушку, значит, влюблён. Вот два перстня: один для себя забери, А другой — ты любимой своей подари. Звёздным светом их мастер наполнить сумел, Но никто волшебство их призвать не посмел: Меж сердцами возлюбленных связь сохранить, Равной долей любовь меж двоих поделить. До конца своих дней проживёте, любя, Если хватит любви на двоих у тебя." Я слыхал: чародея нельзя упрекнуть, Что недобрым делам он помог хоть чуть-чуть. Рыцарь стал королем — предсказанье сбылось. Говорят, что любого он видит насквозь. Менестрель же остался досель одинок: Не хватило любви — тут и дар не помог...

© 1999 Юрий Ломов
PUBLISHED by OSTROVOK