Шершавый от грязи зелёный бок поезда.

Мелькающие в окнах обрывки предстоящей вагонной действительности.

Группа старых авосек, со связанными верёвочками ручками, замерших в ожидании у входа в вагон.

— Бабушку поцелуй!

Невыносимо — неизбежные объятия в узких проходах между полками.

Кучка истекающих маслом пирожков, завёрнутых в обрывок газеты.

— Провожающие, вышли все из вагона!

Ваш внимательный взгляд украдкой, сопровождающийся поворотом склонённой головы и туманным движением губ в сторону улыбки.

Бодрая полная проводница, раздающая бельё неопределённого цвета в обмен на купюры вполне определённого достоинства.

— Вы до конца едете?

Многоголосие шуршащего полиэтилена.

Девочка с яблоком.

— А вы попробуйте открыть окно.

Край пыльного матраца, маячащий около лица.

— Да что вы, там цены дороже!

Баночка с супом.

Четыре аляповато одетые женщины, оживлённо беседующие на своём национальном языке, перенасыщенном твёрдыми согласными, в потоке слов которого ясно слышна часто повторяемая фраза на русском: "Тридцать ящиков".

Едва уловимый, нежный парфюмерный аромат.

Сгусток теней в быстро наступивших вагонных сумерках.

— Вот послушайте, что врачи говорят...

Любезные подножки идущим со стаканами горячего чая.

Соска — пустышка на давно немытом полу.

Окурок в умывальнике.

Дымовая завеса в тамбуре.

— А вы посмотрите, какую морду наел — в телевизор не влазит.

Запах чеснока и хорошей домашней колбасы.

— Ай, какие у нас щёчки, а глазки какие — мамины глазки!

— Ну, значит, знакомимся: Саша, Таня, Женя, Лена, Лёха...

Та же девочка, но с пирожком.

Ноги в синих простых носках, торчащие из соседнего купе.

— Лёгкий алкогольный напиток из яблок?

— Сивуха!

— Уксус!

— Сидр.

Неимоверный живот, туго обтянутый спортивным костюмом, торжественно направляющийся по ходу поезда.

Безвкусный, обжигающий чай.

Любознательный малыш.

Ваша мечтательная задумчивость.

— Дело было в Воронеже...

Липкая шероховатость простыни.

Свет вокзального прожектора, ворвавшийся в сон.

Глухой кашель.

— Инна! Инна!

— Поезд ...овой отправляется с ...ого пути.

— Инна!

Тупой звук чего-то, упавшего с верхней полки.

Храп.

Таракан — путешественник.

Туфли? Под подушкой!

Малыш на горшке.

Строй полотенец через плечо.

Супруги, увлечённые обильным завтраком, включающим по-домашнему зажаренных кур, картошку, пирожки, огурцы и помидоры, ароматную дыню и яблоки.

Висящая навытяжку бестелесная военная форма.

Одна нога в синем носке, торчащая из соседнего купе.

— Холодная минералка! Пиво, молоко!

— Пирожки, домашние пирожки.

— Вот свободное место!

— Ох.

Сурово организованная группа юных спортсменов.

— Мама, а почему мы стоим?

— Колёса сдулись.

Знакомая книга в Ваших руках.

Сидящая боком на узкой полке очень полная, разомлевшая пожилая особа, пристально разглядывающая окружающих и проходящих мимо.

Бьющая по ногам швабра.

Жёлтый флажок на железнодорожном переезде.

Болтающийся в окне, судорожно подпрыгивающий бесконечный провод.

Седеющий усатый южанин на боковой полке, смотрящий поверх обложки популярного детектива на пухленькую блондинку, приятно разнообразящую домашнюю обстановку вагона обилием золотых украшений и обнажённого тела.

Спицы, мелькающие с одуряющей быстротой.

— Мама, поиграй со мной.

— У нас на базаре одна упала так и насмерть убилась.

Девочка с шоколадкой.

Ваш отвлечённый взгляд.

Боль в спине.

Две молодые пары, необременённые детьми, последовательно убивающие время при помощи семечек, карт, газет, сна и пустых разговоров.

Яблочный огрызок, катающийся по столу.

— Вы вообще знаете, что туда добавляют!

Сгрудившиеся посреди газетной страницы строчки в сотый раз перечитываемой статьи.

Ноги в синих простых носках, торчащие из соседнего купе.

— А мы — безбожники, о Господи...

Ваш вынужденный усталый сон.

— Сколько стоим?

— Чего тебе, бабуля, дома не сидится?

— Самые дешёвые чайные сервизы!

Неожиданный простор перрона.

Отчётливая ругань.

Глухонемой продавец газет.

Нервная молодая мамаша, волочащая под мышкой ревущего малыша.

Кислый запах.

Пожилой семьянин, размахивающий стаканом с мутной душистой жидкостью, рассыпающийся в пожеланиях всех благ солдатику в грязном х/б, нервно жующему чужой пирожок.

Скорчившееся мороженое.

Измученная дорогой мокрая белая кошечка, спящая в клетке.

— Вот, попробуйте...

Яркая, чувственная дама, бурно исповедующаяся молодой попутчице.

Дурно пахнущее одиночество туалета.

— А когда его посадили, она...

Абсолютно пьяная личность.

— Это добром не кончится.

Ваш сдержанный, законченный жест.

Разбитной, плутоватый субъект, развлекающий посредством затасканных анекдотов моложавую энергичную мамашу и скучно жующую жвачку неюную дочь.

Нездешняя мысль.

— Музыкальное произведение, пять букв, первая "o".

— Мама, ну когда мы приедем?

Бутылка тёплого кефира.

Раскатистый смех.

Ваше спасительное молчание.

— Мы так всю жизнь прожили!

Бодрый блюститель порядка, выпроваживающий абсолютно пьяную личность.

Заурядная головная боль.

Взлохмаченные волосы на детской макушке.

Звон ложечки, размешивающей что-то в стакане.

Резкий свет.

Приснится же такое...

Топтание на месте.

Лёгкий силуэт, размытый предрассветной мутью.

Мерное покачивание многоголовой вокзальной толпы.

— Наташа! Мы здесь!

Колкая прохлада летнего утра и грусти неисполнимого.

© 1998 Катерина Семенюк
PUBLISHED by OSTROVOK